Проживая свою жизнь, мы все периодически задумываемся о смысле жизни и других человеческих ценностях. Но выразить словами свои мысли, поделиться своими чувствами и переживаниями с окружающими, в основном мы не можем.
Поэтам в этом плане легче, они, используя разнообразные поэтические формы, размышляют о времени и пространстве, о жизни и смерти, о своей миссии, о вере, истине и смысле бытия. И мы, уже читая их произведения, находим для себя созвучное своим мыслям, – а ведь это написано про меня, я ведь тоже так думаю. Наверное, поэтому и нужно нам общение с этими необыкновенными людьми, которые помогают осмыслить вечные темы нашей жизни.
В центральной районной библиотеке 15 апреля состоялась встреча читателей с замечательным человеком, нашим земляком, удивительным, большим поэтом, имеющим в своем «послужном» списке множество книг, переводов и публикаций, Иреком Сабировым. Эту встречу, наверное, можно назвать очередным итогом в промежутке жизни, очередным пройденным рубежом – накануне Ирек Нагимович отметил свой день рождения. И, как человеку творческому, конечно, ему хотелось поделиться своими чувствами. Тонкий лирик, очень хорошо чувствующий «потайной» смысл слова, владеющий ритмом строф, мыслей и образов он словно парит над нашей неустроенной жизнью, видя настоящее и размышляя о будущем. В его поэзии нет ничего случайного. И, тем не менее, к своему творчеству он взыскателен и строг.
…Мои стихи несовершенны, — каюсь, —
Но все же совершеннее меня.
Я все-таки порой глупец и хам.
Они добрей. Я к ним прошусь под шефство.
Я сознаю свое несовершенство,
И жить учусь по собственным стихам.
Аудитория в этот день собралась довольно разновозрастная. Пришли преданные его поэзии почитатели, бывшие коллеги, друзья, среди взрослых, что радует, совсем юные слушатели. Автор в основном говорил мало, всего несколько комментариев. В центре — его стихи и зрители.
Помню ритмы далёкого мая,
И во сне ещё к звёздам лечу;
Я в кулак своё сердце сжимаю –
Не жалею о прошлом ничуть.
Но и всё же, и всё же, и всё же…
Я в мечтанья – как птица в полёт.
…«Шестьдесят» беспокоит всё реже,
«Двадцать» – снится всю ночь напролёт.
Не оркестры, не парки, не трели –
Манят грёзы, восторги и грусть,
Что остались за много апрелей,
И чего ни за что не вернуть.
Будто связи невидимый провод
От меня к той протянут весне,
Потому я по-прежнему молод,
Если юность приходит во сне.
Впереди – неоглядные дали,
А из доброй далёкой весны
Юность правит по-прежнему нами,
Чтобы духом не старились мы.
Чтобы гордо и трезво – не праздно –
На вершину свою поднялись
В этой штуке чертовски прекрасной.
На протяжении всей встречи в профессиональном исполнении автора (что особенно ценно, ведь не секрет, что не все поэты умеют читать свои стихи) звучали рассуждения вслух о жизни, любви, верности, природе, родном городе и людях.
— Стихи бывают философские, умные, бывают задорные – разные. Они действительно возникают просто так, из ничего, случайно, от увиденного знакомого человека, сновидения. Малюсенький повод, и хочется в строку вставить.
Живу здесь тридцать третью осень.
И вот с тех давних пор
В который раз уж переносят
Кладбищенский забор.
Привычна мысль, что упокоюсь
Когда-нибудь и я…
С чего ж неверие такое
В конечность бытия?
Как будто вечен я на свете,
Хоть голова бела:
На три ближайшие столетья
Расписаны дела…
— Два таких рассуждения. Первое. Я 25 лет проработал на заводе «Сигнал». Для себя все уже распланировал, что в 50 лет уйду на пенсию и буду сидеть, писать свои стишки, читать книги, но вот с 50 – ти уже прошло 19 лет и как – то не получается сидеть. Это первое не подтвердившееся предположение. Второе. Ну, хорошо, я работаю, ну, в конце концов, уйду же совсем на пенсию. Наконец буду свободно гулять по улицам, книжки читать. Но вот уже почти пять месяцев как официально не работаю, времени не хватает все равно. Расписывать свои дела, на какое – то время невозможно, как и свою жизнь.
— У меня в молодые годы было больше стихов о том, что вот – жизнь проходит, я уже старый. А сейчас мне хочется больше писать стихи светлые, жизнеутверждающие. Но видимо это закономерно.
Мы росли, нужды не зная и не ведая печали,
Но бредовые порывы нас порою посещали:
Нам большой тоски хотелось, нам хотелось
потрясений;
Юность, юность! Не жилось нам без забот и
без лишений.
Отшумели наши весны и вишневые метели;
Стали мы умней и тише. Тут печали налетели.
Знать, за глупость молодую наказание такое…
Боже! Мы уже другие! Нам тепла бы и покоя!
— Не всегда оптимистическое настроение. Иногда упадок бывает. Но если действительно что – то приходит печальное, то лучше написать на бумаге, не отказываться.
Кому охота жизнь прожить повторно?
Один ответ дают почти всегда:
«Такую же? Ну нет! Одной-то много!
Вот если б без печалей, то тогда…»
А я бы – да! — доныне от рожденья
Еще раз испытал бы свой удел,
Хоть там одно надежд нагроможденье
И разочарований беспредел.
Но — пусть! И не стремясь переиначить,
Я повторил бы в жизни каждый шаг.
Оно конечно, лучше бы – послаще…
Но даже пусть – как было.
Даже так.
— Это мое стихотворение «Вселенная больна», интересно мне тем, что на одном из моих вечеров его прочитал Валерий Аркадьевич Чараев.
Вселенная больна. И я в смятенье.
Уже восторги выпиты до дна.
Не стало времени. Одни мгновенья.
Одни лишь клочья вместо полотна.
Я всё ещё спешу, спешу куда-то,
Я всё ещё бегу, бегу, бегу…
— А такие стихи возникают в грустные моменты, когда провожаешь кого – то, но жизнь научила, что нельзя жить скорбью об ушедших все время, а надо продолжать жить, в том числе и за них.
Уходим. Редеют ряды.
Рядов-то уж нет – единицы.
Мне снится: усталые лица
Глядят на меня с высоты.
В минувшем – сплетенье путей:
Смешались года и минуты.
…С роднёй попрощаться – нетрудно,
С делами – гораздо трудней.
Как многого я не успел!
Постой, огорчаться не рано ль?
Как много заветных желаний,
Как много намеченных дел!
— Следующее, наверное, не только из темы ветеранов войны. Тема ухода людей близких, родных на протяжении всей нашей жизни сопровождает. Родители уходят из этой жизни. Уже потом, через год, два, через 10 лет, 20 лет вот это ощущение, что ты чего – то не додал, какое – то тепло, не долюбил. Вот это ощущение, оно усиливается с каждым годом. Вспоминаешь какие – то эпизодические моменты. Видимо свойственно человеку.
Почти слепы глаза у ветерана.
Незряч безумный уличный бедлам.
Пронёсся мимо с бдительной охраной
Большой чиновник по большим делам.
Охраны нет, вконец изношен китель
У дряхлого больного старика.
Неужто он – герой и победитель,
Прославивший Отчизну на века?
Погибшие… Умершие до срока…
Ещё живые… Если бы я мог!
Во мне клокочет боль самоупрёка,
Как будто это я их не сберёг.
Живу я скромно, мне работа в радость, —
Обыкновенный сын своей страны.
Но что ж меня так мучит виноватость
При встрече с ветеранами войны?
Компьютерные списки соцзащиты…
Конвертик и цветочек в майский день…
Как хочется воскликнуть мне: «Простите!..»
Кому? Холмы и прах, былого тень.
…Фронтовика навеки провожаем.
Он для ребят когда-то был кумир.
Ах, боже мой, как быстро списки тают!
Уходит, исчезает целый мир.
Кто жив ещё – болят уже не раны, –
Душа. Возможно, от слащавых фраз.
Простите нас, простите, ветераны.
За что – не знаю. Но простите нас…
Приходит весть – скорбим мы об ушедших,
Вознёсшихся в неведомую высь…
Но надо жить – чем горше боль, тем крепче
Ценя свою единственную жизнь.
Нельзя весь век оплакивать потери,
Какой бы горькой ни была печаль.
Живи, любя живых и в счастье веря,
Пока неблизок собственный причал…
— Бывает, что в шутку что – то накорябаешь, а оно оказывается интересным, по крайней мере мне самому. Когда мне 60 исполнилось, много все хвалили. В дни рождения узнаешь, какой ты хороший, прямо ангел. В другие дни не говорят, а тут вот…
Мой юбилей! Боюсь, не хватит
Всем возношениям и дня:
Слова и чувства щедро тратя,
Друзья, читатели, родня
Спешат воздать мне по заслугам,
Зайдясь в хвалебном кураже…
(В какой-то миг я вдруг подумал:
«А может, умер я уже?»)
Речами ярче акварели
Они рисуют мой портрет.
…В их искренность вполне я верю,
В правдивость же портрета – нет.
Потом пройдет рассудка сумрак,
Рассеется пьянящий дым…
Но, черт возьми, как сладко думать,
Что ты читаем и любим!
Признательно внимаю одам:
Польщен я! Но меня влечет
Не то, что до сих пор я создал,
А то, что сделаю ещё.
Надеюсь, что еще создам я
Себе усладу, людям прок
Молю Всевышнего, чтоб дал мне
И сил, и лет для лучших строк.
К перу, как прежде, и к тетрадке
Привычно тянется рука
Спасибо вам, спасибо, братцы!
…Спешу я в завтра. Всё. Пока.
— Вот живешь и чтобы понять какие – то мудрости жизни, не надо быть особо мудрым человеком. На основе собственного опыта выводы делаешь. Вот читаешь книги, если какая – то мысль совпадает с твоей, радостно становится, значит, твои выводы были правильными.
Писал о людях я, земной их путь
Стремясь возвысить.
И про меня черкнул бы кто-нибудь…
Да кто напишет?
Кто как не сам – мои восторги, грусть,
Дела, сомненья,
Паденье, взлёт – облёк бы в форму, суть
Без искаженья?
Мои дороги, жизнь моя – в моих
Стихотвореньях:
Всё больше узнаю своё я в них
Отображенье.
Осенней ночью старую тетрадь
Я открываю
В тиши, объятый страхом не узнать,
Себя читаю.
Читаю жизнь свою. Равно всхожу
На трон и плаху.
Печалюсь, радуюсь, стыжусь, горжусь,
Смеюсь и плачу.
— В творчестве необходимо знать, соблюдать и подчиняться правилам написания, даже если ты сверхталантлив. Читать как можно больше других авторов. Я в разные годы разными писателями увлекался и много читаю, особенно стихов. Современных нет. Я считаю, что классику – то всю не прочитал.
Знаю два лишь языка я,
Но лечу в какие дали:
И Толстого, и Тукая
Я читаю в оригинале.
Мне и русский, и татарский
Ключ в миры другие дали:
Коласа, Туфана, Хармса
Я читаю в оригинале.
Томики стихов листая,
Сколько истин мы познали!
И Джалиля, и Мустая
Я читаю в оригинале.
Если утомлён я чем-то,
Я читаю в оригинале.
Я
Отдыхаю в книжном зале.
И Хикмета, и Шевченко судьбу не упрекаю,
В жизни мне дано немало:
Я счастливец – я читаю,
И читаю в оригинале!
В притихшем зале Ирек Сабиров делился своими воспоминаниями, отношением к малой родине, городу, землякам.
Город строит , город строит –
Значит, жить на свете стоит.
Город строит Серп луны и солнца диск –
Это мой Еманжелинск.
Вёрсты, тонны за плечами –
Мы с угля берём начало.
Роба, шахта, труд и риск –
Это мой Еманжелинск.
Утки вторят чаек крикам –
Жизнью полнится Сарыкуль.
Зной и комариный писк –
Это мой Еманжелинск.
Для веселья есть причина:
Здесь то свадьба, то крестины.
В детском парке смех и визг –
Это мой Еманжелинск.
А отдельно про нашу гордость – Сарыкуль, у него несколько стихотворений. Он выбрал это.
Сарыкуль дремлет, камышами
Накрывшись, как зеленой шалью;
Сегодня здесь восторг – с печалью,
А осень – с летом обнялись.
Неспешно догорает август,
На синь лесов легла усталость,
Лишь пара несмышленых чаек
Взметнулась в солнечную высь.
Опять сентябрь подкрался близко
К лесам вокруг Еманжелинска,
И где-то в сердце без причины
Неслышно шевельнулась грусть.
Грустят увельские пейзажи
И шеломенцевские пляжи,
И солнце цвета апельсина.
А лето шепчет: «Я вернусь…»
Дрожит грустинка увяданья
Росой холодной утром ранним.
Неумолимо тает лето
В кленовых листьев желтизне.
А мы с тобой, как пара чаек,
Без слез печаль свою встречаем
И в предосенние рассветы
Светло мечтаем о весне.
Про отчий дом.
Когда-нибудь вернусь я в дом родимый:
Он много лет тоскует вдалеке.
Войду в калитку, крепко сжав старинный
Потертый ключ в горячем кулаке.
…Уж много лет тайком ношу с собою
В груди – надежду, а в кармане – ключ.
Быть может летом, может быть, зимою –
Вернусь домой. Когда-нибудь вернусь.
Комсомольской юности посвящено это стихотворение.
Из чести, удали, задора
Мы сплетены. Печали, прочь!
Мы родом все из комсомола.
Мы всё ещё – задор и мощь.
Мы всё ещё всегда готовы
Хоть в глубь морей, хоть в облака:
Рисковы наши судьбы, словно
Лихая горная река.
Мы всё ещё чего-то стоим:
Верны истокам и дружны;
Куём, поём, растим и строим, –
Отчизне мы ещё нужны.
В свою эпоху оказались
В своём родимом мы краю.
Повыше голову, товарищ!
В строю мы. Мы ещё в строю.
И про любовь, конечно.
Увидел интересный сон.
«Я расскажу тебе потом», —
Подумал. Чуть забрезжил свет –
А ведь тебя-то рядом нет…
Ни рядом, ни совсем-совсем.
Понятно это только тем,
Кто век живя и век любя
Как часть души, как часть себя,
Навек утратил эту часть.
И нету смысла звать, кричать.
Ушли в былое миражи.
Я – полсебя лишь, полдуши.
Но в чёрной пустоте, в ночи
Кому же я шепчу: «Прости»?..
К сожалению, обо всех прочтенных стихах в это день, просто невозможно сказать. Но эта встреча надолго останется в памяти всех, кто посетил творческий вечер, слушал в авторском исполнении стихи, звучавшие, словно волшебная мелодия.
Ведь поэзия — это то прекрасное, без чего жизнь человеческая была бы скучна и не интересна, без взрыва эмоций, выраженных простыми буквами на бумаге, без той небольшой мистики, когда одни и те же слова, но написанные в определенном порядке, могут тронуть до слез или оставить абсолютно равнодушным. Сила слова обладает особой энергией, увлекающей за собой и подчиняющей себе наше воображение. У каждого человека есть стихи, которые его затрагивают сильнее, интересуют больше других, являются ему близкими по восприятию мира.
И понял я, что молодость – игра лишь,
Что юность – только вход в блаженства сад,
Что жизнь ценить ты только начинаешь,
Когда тебе уже за пятьдесят.
За этим рубежом и сердце бьётся
Ещё шальней от мартовских грачей,
Ещё острей настрой за цель бороться,
Ещё сильней неистовость страстей.
Желанья жить осознанная радость, —
Своим стараньем выращенный сад,
И словно жить ты только начинаешь,
Когда тебе уже за пятьдесят…
Шестьдесят…
Семьдесят…
Наталья Ческидова
